Добро пожаловать
в СНГ-регион!

В 2013 году Фонд наследия морской авиации и другие организации проводят различные мероприятия в честь 70-летия Битвы за Атлантику, которая раньше часто находилась в тени более «зрелищных» и стремительных военных кампаний. Но стоит отметить, что Битва за Атлантику сыграла отнюдь не меньшую роль для выживания Великобритании в военные годы.

Уинстон Черчилль позже утверждал, что единственным, что действительно пугало его во время войны, была угроза атак подводных лодок.

В то время как союзники упорно стремились использовать весь свой арсенал против подводных лодок и боевых кораблей ВМФ нацистской Германии, именно авиация оказалась одной из основных прямых угроз вражеских субмарин и в то же время самым эффективным сдерживающим фактором. На протяжении всей войны из всех самолетов лишь один мог вступать в прямой бой с подводными лодками - Fairey Swordfish.

Без всякого преувеличения Fairey Swordfish можно назвать одним из самых культовых самолетов морской авиации в истории. Однако, несмотря на свои характеристики, Swordfish часто считали устаревшим представителем ушедшей эпохи, который пытается конкурировать с более современными, высокотехнологичными монопланами. Но на самом деле это было не так. Несмотря на использование некоторых технологий предыдущего поколения, Swordfish был вполне современным самолетом, вступив в строй всего за два года до Supermarine Spitfire.

Построенный на базе Fairey TSR1 1933 года, Swordfish был создан по заказу Министерства Авиации на палубный самолет-торпедоносец / корректировщик / разведчик в соответствии со Спецификацией S.15/33. В апреле 1935 года Министерство подписало первый контракт на поставку 86 самолетов. С этого момента и на протяжении всей Второй Мировой Войны Swordfish участвовал в боевых действиях, взлетая как с крошечных промерзших палуб коммерческих авианосцев в Атлантике, так и с импровизированных взлетно-посадочных полос в тылу врага в пустынях Северной Африки. Swordfish даже заменил своего предполагаемого преемника Fairey Albacore.

По словам пилота Swordfish Брюса Вибера, причина этому была проста и заключалась в следующем:

«Характеристики Swordfish позволяли ему идеально справляться со своими задачами».

 В 1941 году Вибер присоединился к Королевскому военно-морскому резерву добровольцев. В военные годы так начинали свой путь многие новобранцы морской авиации.

Вибер рассказывает: «Авиация ВМС заинтересовала меня в возрасте 17 лет. Через месяц после того, как мы объявили войну, я возвращался с Балкан в Великобританию. В Милане у меня была пересадка. В ожидании своего поезда я заглянул в газетный ларек, где на первой странице какой-то газеты увидел зловеще запечатленный тонущий авианосец, с полетной палубы которого падали бипланы. Это был HMS Courageous, торпедированный подводной лодкой за два дня до этого у берегов Ирландии. Именно в тот момент я твердо решил вступить в ряды авиации ВМС и стать пилотом именно таких самолетов. И я достиг обе эти цели».

Вибер начал свою карьеру в ранге военно-морского летчика 2-го класса. Его подготовка началась с семинедельного общего военно-морского курса на корабле HMSStVincent в Госпорте, затем его повысили до ведущего летчика, и он приступил к начальной летной подготовке. Подготовка проходила в разных частях света в соответствии с планом летной подготовки Британского Содружества. Вибер проходил летную подготовку в Канаде и Великобритании – сначала на самолете Tiger Moths, а затем на Harvards. Он был назначен на должность пилота самолета-торпедоносца / корректировщика / разведчика и принят офицером в Королевский военно-морской резерв. Первые впечатления Вибера о Swordfish были очень хорошими:

«Я летал на BlackburnShark, но он вел себя в воздухе словно рояль, к которому приделали крылья. Swordfish был совсем другим. В некоторых книгах его называют громоздким, но это все байки. Он обладал отличной маневренностью. Он не был неуклюжим. Среди других самолетов его было проще всего посадить на взлетно-посадочную полосу или на раскачивающуюся палубу авианосца. В этом с Swordfish ничто не шло в сравнение. Характеристики позволили использовать его в условиях, при которых более современные самолеты стоят в ангарах. Управляемость была отличной – ни одного изъяна. Я думаю, что только японский Zero мог бы похвастаться лучшими характеристиками».

Вибер учился уклонению от истребителей в рамках подготовки в Шотландии, но, к счастью, ему не приходилось применять этот навык на практике. Тем не менее, опасность подстерегала Вибера в несколько иной форме. Присоединившись к 842-й морской авиационной эскадрильи после завершения подготовки, Вибер провел годы за штурвалом Swordfish, охраняя жизненно важные морские пути, как в Атлантическом, так и в Северном Ледовитом океане. 842-я эскадрилья была основана в Ли-он-Солент в марте 1943 года ветераном Таранто лейтенантом Чарльзом Лэмом. После подготовки 842-я эскадрилья в августе взошла на борт противолодочного боевого авианосца HMSFencer. Вибер вспоминает, что это была скучная, но важная работа: монотонные, продолжительные и часто беспрецедентные патрули. «На протяжении каждого дежурства, длящегося по несколько недель, мы не видели земли. Но мы спасали жизни экипажей торговых судов. Наши самолеты заслужили славу благодаря Таранто, Бисмарку и каналу Даш, и наш боевой вклад позволил противостоять угрозам со стороны вражеских подводных лодок».

«Вылеты, возможно, и были обыденными в течение длительного времени патрулирования, но жизнь на борту авианосца порой не заставляла скучать. Помимо постоянной угрозы быть торпедированными подводными лодками, нам приходилось справляться и с природными стихиями».

«Помню, как-то был шторм на море - мы тогда зафиксировали бортовую качку корабля в 44 градуса. Парням на койках пришлось привязать себя, чтобы не свалиться. Столы и прочая мебель в кают-компании слетели со своих мест. В других частях корабля дела шли не лучше. Корпус всего в дюйм толщиной дал пробоину на уровне ангара. Вся авиатехника была трижды связана и закреплена на талрепы. Намертво».

Вибер налетал без мало 2000 часов, из них больше половины на Swordfish. Свой опыт он описывает, как типичный для морской авиации того времени. Тогда защита торговых судов была первостепенно важной для Советского Союза и Великобритании. Вибер со своей командой атаковал 4 немецкие подводные лодки, как минимум одна из них была уничтожена. Так он описывает совместную работу экипажа из 3 человек по защите конвоя:

«Два-три самолёта засветло выходили в патруль, неся глубинные бомбы либо ракеты. Максимальная высота была на уровне 1000 метров, летели впереди конвоя часа три. В оснастке были Mark 1 Eyeball и радар класса «воздух-земля» малой дальности. Сохранялось радиомолчание, а вся коммуникация шла через сигнальные фонари или жесты руками. Один следил за неразбивающимися гребнями волн и за белой водой вдалеке, которой могла оказаться подводная лодка на поверхности. Сумеречный патруль находился далеко позади, чтобы уничтожить лодки, пытающиеся нагнать время ночью на поверхности. Конвой шёл без огней и сохранял радиомолчание».

            «У наблюдателя почти ничего не было, кроме бумаги, циркуля и линейки, а также данных о ветре и погоды на время вылета. К счастью, пилот мог держать ровный курс по компасу. Связной-стрелок одновременно следил за волнами и ждал радиосообщений с корабля. В кокпите размером с ванну он и наблюдатель были подвержены суровым погодным условиям, например граду или дождю, сильнее, чем пилот. В самолёте не было печки. С другой стороны, именно открытый кокпит позволял выживать в бою или при жёсткой посадке - из него было выбраться намного легче».

 2 мая, 1944 года Виберу с экипажем не придётся охранять конвой, вместо этого они вступят в бой с противником. Во время патрулирования на Swordfish наблюдатель заметил немецкую подлодку на радаре «воздух-земля». Вибер получил указание перехватить вражеское судно и направил самолёт через облака, перед тем как пойти вниз.

«Мы вышли из облака, ожидая увидеть подлодку», - пояснил Вибер, - «но обнаружили сразу две. Они обменивались друг с другом радиосообщениями, пытаясь вычислить местоположение нашего конвоя. После выхода из облака мы устремились вниз под углом в 25-30 градусов, навелись чуть ниже цели и выпустили ракеты парами. При входе в воду снаряды выравниваются и идут под наилучшем углом. На самом деле любое попадание, прямое или с наведением, уничтожает подлодку».

Собственно, Вибер это и доказал, потопив подводную лодку U-674 со всем экипажем в 49 человек.

Вскоре Swordfish отправляться на миссию, загруженный глубинными бомбами, которые Вибер описывает как более сложный и рискованный способ атаки.

 «Если вы идёте против ветра, то ситуация усложняется. Подлодка будет уходить от вас на всех парах». Довольно рискованно медленно приближаться к подводной лодке с кормы, подставляясь под удары зенитки с нулевым отклонением. Swordfish - хороший самолёт, но он не отличался высокой скоростью, а такая ситуация лишь усугубляет проблему. Вибер отдаёт должное стрелкам немецких подводных лодок, называя их меткость «печально известной». «Большинство подлодок успевало погрузиться до того, как мы подлетали к ним. По крайней мере те, что не использовали 20-мм снаряды, а на таком близком расстоянии можно было почувствовать их запах». Немецкие стрелки были реальной угрозой, и Вибер вспоминает один заход на авианосец на высоте в 500 метров, когда небо неожиданно озарилось зенитным огнём. Тогда его самолёт не задело. Он вспоминает одного пилота Swordfish 842-й эскадрильи - Лесли Купера, - на чьём счету было две уничтоженных глубинными бомбами подлодки. Тот вернулся на авианосец и обнаружил неразорвавшийся 20-мм снаряд, застрявший в крыле Swordfish. Вибер с теплотой вспоминает, что одним из преимуществ его самолёта было его брезентовое покрытие, через которое проходили снаряды, не разрываясь.

 Арктические конвои в Мурманск создали новые проблемы экипажам Swordfish 842-й эскадрильи - погодные условия. Если уж условия операций в Атлантическом океане можно назвать по меньшей мере суровыми, то Северный полярный круг - совсем другое дело. После длительных вылетов в условиях жуткого холода пилотам выдавали таблетки бензедрина перед посадкой.

 «Холод проникал между защитными очками и шлемом, сковывая органы чувств. Пилот принимал маленькую, синюю таблетку перед заходом на авианосец, чтобы собраться и посадить самолёт. Это работало» - вспоминает Вибер.

 Вибер некоторое время летал на замену Swordfish - FaireyAlbacore, но остался не впечатлён этим, по идее, более совершенным самолётом: «Albacore плохо управлялся и был не способен на то, что мог делать Swordfish».

 Другие экипажи альбакоров разделяли эту точку зрения настолько, что самолёт был бесславно заменен тем, кого он должен был превосходить - Swordfish.

После успешной карьеры на самолётах Swordfish и Albacore Вибер понёс службу офицера управления посадкой на палубу HMSGlory и наблюдал за окончанием войны на Тихоокеанском фронте. После войны он также дважды служил вместе с ВМС Канады, закончив свою лётную карьеру пилотом вертолёта и уволившись из армии в ранге капитана-лейтенанта в 1958 году.

 С гордостью, присущей ему по праву, Вибер вспоминает о том, что его экипаж из трёх человек, почти всё время пролетал вместе с 842-й эскадрильей. Насколько он знает, на сегодняшний день в живых остался лишь их экипаж Swordfish. И несмотря на огромные расстояния они по-прежнему поддерживают связь.

Обсуждение на форуме